ЭТАЛОН РОССИИ

2 октября 1941 года немецкие войска нанесли страшный удар по частям Западного и Резервного фронта и легко разгромили их. 4 октября были захвачены Спас-Деменск и Киров, 5 октября — Юхнов. Тылы разгромлены, связь нарушена, управление войсками потеряно. Воцаряется паника и неразбериха. Ставка узнает о наступлении гитлеровцев из донесений летчиков, которых тут же арестовывают за паникерство, и из истеричных воплей городских телефонисток увидевших на улицах родимых городков немецкие танки. Путь на Москву открыт. Генерал-полковник Ф. Гальдер пишет в своем дневнике: «Сражение, развернувшееся на фронте группы армий «Центр», принимает все более классический характер. Перед правым флангом танковой группы Гепнера, за которым следует подвижной корпус из резерва, до сих пор не участвовавший в боях, противника больше нет…».

За трое суток танковые колонны немцев прошли 180 км. Редкие заслоны красноармейцев они разгоняли пулеметным огнем, даже не вылезая с мотоциклов. Еще пара дней и они доберутся до окраин Москвы. И здесь за Юхновом, на реке Угра обнаглевших от безнаказанности гитлеровцев встретили винтовочные залпы и пулеметные очереди…

В бой без приказа

Иван Старчак, ныне забытое имя. В каждой армии есть лихие ребята, которым поручают самые рискованные и дерзкие задания – диверсии в тылу врага. В немецкой – Отто Скорцени, в английской и американской тоже были свои прототипы Рэмбо и Шварценеггера. А в Красной Армии это был Иван Старчак. Талантливый командир, великолепный разведчик и диверсант, спортсмен-парашютист. Первым в стране выполнил тысячу прыжков с самолета. Именно тот самый юбилейный тысячный Старчак провел 21 июня 1941 года. И как часто бывает, знаменательная цифра подвела, при приземлении парашютист повредил ногу. Но уже 29 июня Старчак на фронте. Выбросы в тыл врага. Опасные и рискованные операции – взрывы мостов и складов, минирование дорог, уничтожение вражеских аэродромов, налаживание связи с окруженными частями. Да много чего было на счету лихого офицера.

В конце августа Старчака назначают командиром авиадесантного батальона, который, по сути, был школой-базой подготовки советских диверсантов. Батальон находился под городом Юхнов. Состав его постоянно менялся, так как курсантов после краткосрочного обучения забрасывали в немецкий тыл.

Ранним утром 4 октября к Юхнову прорвалась группа немецких мотоциклистов. Их легко отбили, но наши транспортные самолеты ТБ-3 поднялись в небо, и ушли на восток. А батальон диверсантов остался. Никакой связи с командованием не было. Старчак самостоятельно принимает решение перекрыть своим батальоном Варшавское шоссе.

«Я показал товарищам сорванную по моему приказу табличку с придорожного столба. На табличке была цифра двести пять.

— Именно столько километров до Москвы. Фашисты рассчитывают добраться туда на танках и автомашинах за несколько часов. Но мы нарушим вражеские планы…

Когда я сказал, что мы будем обороняться на Угре до последнего, они заверили: «Не уйдем!».

В воспоминаниях Старчака часто называют то капитаном, а то майором. А все объясняется просто: офицер получил звание майора как раз в первых числах октября, но знаки различия еще не сменил. Так и ходил с одной капитанской шпалой.

Драгоценные сутки

Их было всего лишь 430 бойцов, вооруженных лишь стрелковым оружием и гранатами. Ни минометов, ни артиллерии не было. И эта горстка смельчаков встала перед мощной лавиной германского наступления.

Отряд отошел за несколько километров от Юхнова, окопался на крутом восточном берегу реки Угра. Заминировали мост, все опасные подходы, подготовили завалы. Утром 5 октября произошел первый бой — диверсанты Старчака встретили мотоциклистов плотным пулеметным огнем. За ними шли танки, но их остановили. «Серия взрывов на дороге и вылазка комсомольцев, забросавших гитлеровцев гранатами, нанесли большой урон неприятелю». Мост не подрывали, еще надеялись, что он пригодится. У немцев в те дни была наглая и дерзкая тактика: небольшие мобильные группы на мотоциклах просачивались в наш тыл и сеяли панику, полностью деморализуя советские части. Так было и в этом случае. Но наши парашютисты не сдрейфили, быстро ликвидировав несколько групп фашистов.

Это была победа. Сказать, что отряд майора Старчака нанес немцам поражение или ощутимые потери нельзя. Но гитлеровское командование замешкалось. Они просто не ожидали такой наглости, не могли предположить, что какая-то горстка наших бойцов осмелилась выступить против целой танковой армии. Даже то, что артиллерия с нашей стороны не стреляла, насторожило врагов. Дескать, русские скрывают свои огневые точки, заманивают танки. Немецкие генералы посчитали, что перед ними крупные силы, стали осторожничать, начали подтягивать силы, тяжелую артиллерию.

Шестого числа новые атаки, артобстрелы, авианалеты. Немцы подтянули артиллерию и пытались форсировать реку и выше, и ниже по течению, но все атаки отбили ценой большой крови — батальон уменьшился вдвое. В самый критический момент под вражеским огнем взорвали мост. Продержались еще один день.

Именно эти двое суток в обороне Москвы потом назовут «не имеющими цены». За эти сутки из курсантов двух подольских училищ сформировали два полка для обороны Варшавского шоссе. За эти сутки Сталин, Генштаб, генералы и войска пришли в себя, преодолели панику и приняли меры по защите столицы. Это была поистине драгоценная заминка в немецком наступление, которая спасла Москву.

Бои продолжаются

В ночь на седьмое октября Старчак принял решение отходить на рубеж реки Изверь — 20 км на восток. Он выставил заградительные отряды, которые сдерживали немецкое наступление. А началось оно с часовой артподготовки — снаряды перепахали весь восточный берег Угры. На новом рубеже подошло долгожданное подкрепление - рота подольских курсантов и батарея 76-мм пушек. Сразу же перешли в контратаку и даже захватили легкий немецкий танк Т-I. Гнали фашистов километров десять, но увлеклись, попали в засаду, потеряли трофейный танк. Но продержались еще одни сутки. 8 октября снова беспрерывный бой. Фашисты упорно форсировали реку, десантники контратаками скидывали их в воду. У артиллеристов кончились снаряды, их пришлось отправить в тыл.