ЭТАЛОН РОССИИ

 Дважды Героя Советского Союза летчика Виталия Ивановича Попкова знала и любила вся страна. Даже немцы избрали его в члены Клуба летчиков-истребителей, а американцы включили в десятку самых знаменитых асов мира. С выходом на экраны фильма «В бой идут одни «старики», для которого Попков явился прототипом и Кузнечика, и (вместе с Иваном Лавейкиным) Маэстро, он стал настоящей легендой фронтовой авиации.

Он родился 1 мая 1922 года в Москве. После окончания школы поступил в Чугуевскую военно-авиационную школу пилотов, которую с началом войны перевели в Батайск. После пятого рапорта сержант Попков был направлен 24 октября 1941 года на фронт и некоторое время воевал под Москвой в составе 128-го пикирующего бомбардировочного авиаполка, выполняя задания по разведке в ближнем тылу противника.

Рядом, под Старицей, базировался 129-й истребительный авиаполк, ставший в начале декабря 5-м гвардейским. Попкову удалось уговорить начальство перевести его в эту часть. Виталий Иванович рассказывал:

– Я был выпускником предвоенного «невезучего» выпуска летчиков, когда нарком обороны Семен Тимошенко отдал приказ выпускать летчиков не лейтенантами, а сержантами. Вот и пришел я в авиационный полк сержантом в обычной солдатской шинели и хлопчатобумажной гимнастерке вместо кожаного реглана. Вид у меня был довольно убогий, и, когда я сел в самолет, техник просто выгнал меня из машины и к самолету не допускал. Я ему доказываю, что я летчик, а он мне: «Да какой же ты летчик! Сержант!» Обидно было до слез. В таком состоянии я и предстал перед командиром полка Василием Зайцевым. И тот, чтобы посмотреть, как я летаю, отправил меня в первый учебный полет. А я, разозленный, думаю: «Сейчас вам покажу!» А тут еще и девушки-связистки появились на аэродроме — посмотреть на новичка. Ну, я и показал класс: пронесся на малой высоте прямо у них над головами, пикировал, в штопор входил, показывал и другие фигуры пилотажа, хотя этого совсем не требовалось. Надо было просто взлететь, сделать пару кругов и спокойно посадить машину. Приземлился довольный собой и думаю: наверное, удивил командира. А он мне такой разнос устроил! «Будешь дежурить по аэродрому, пока не посинеешь», — кричал командир. Вот я и дежурил за всех, и какое-то время меня уже даже и летчиком не считали. Когда потеплело, чтобы совсем не свихнуться от тоски по полетам, я стал ловить кузнечиков. Так ко мне прозвище Кузнечик и прилипло. Завел я и пса. Помните, в фильме у Кузнечика была такая маленькая шавка. Это тоже Быков постарался, так как в реальной жизни у меня была большая овчарка. После освобождения Калинина (сейчас это Тверь) нашими войсками в разбитом немецком полицейском участке я обнаружил эту собаку, которую позже назвал Барбосом…

Как-то в один из мартовских дней 1942 года почти весь полк улетел на задание. На
аэродроме остались только техники, молодые летчики и два самолета — командира полка и комиссара. Вдруг вижу: заходят для атаки немецкие самолеты — два бомбардировщика «Юнкерс-87» и два истребителя «Мессершмитт-109». Ближе всех к самолетам оказался я. Мгновенно вскочил в один из них и без парашюта, без летного обмундирования взлетел и ринулся в атаку. С первого же захода «завалил» тихоходный бомбардировщик. Командир полка в это время брился — так, в одной майке, как в фильме, и взлетел. Но сбить немецкий самолет ему не удалось, так как после моей атаки они быстро ушли. Когда я приземлился, летчики, чтобы подначить меня, выстроились в две шеренги — мол, приветствуют героя. Ну, я им подыграл: почти как Кузнечик в фильме, прошелся чинной походкой, поблагодарил за оказанное доверие. Но 100 граммов не требовал, это уже киношники придумали. И тут к комиссару, который стоял со всеми в строю, подбежал разгоряченный командир полка и принялся его хвалить. А тот лукаво улыбнулся и на меня показал, дескать, вот кого следует благодарить — сержанта Попкова: «Я не взлетал. Это ваш вечный дежурный сбил». Командир сначала растерялся, а потом, притворно нахмурившись и улыбаясь уголками губ, обратился ко мне: «Что ж ты остальных отпустил?» А у меня огонь в груди — я как чувствовал, что теперь моя судьба изменится, и поэтому без страха выпалил коронную фразу: «Вы, товарищ командир, своим нижним бельем всех немцев распугали». Я рассказал Быкову об этом эпизоде, он ему очень понравился и вошел в фильм».

Вскоре в небе близ Селижарова произошел знаменитый бой «6 против 30», в котором наши истребители сбили 5 вражеских самолетов, один из которых записал на свой счет сержант Попков.
2 августа 1942 года под Ржевом он сбил пятый вражеский самолет, но и сам был подбит, защищая боевую машину ведущего — командира эскадрильи майора Василия Ефремова. Объятый пламенем самолет понесся к земле, спасти его было уже нельзя. Горел комбинезон, огонь жег руки и лицо. Виталий, теряя сознание, перевалился через борт самолета (кабина была открытой), но прогоревший парашют не раскрылся. Самолет шел у самой земли, и нашего летчика спасло то, что он оказался «в безымянном болоте», как в стихотворении Твардовского. Эта жижа погасила и удар, и пламя. Почти целый день обгоревший летчик шел к своим по лесам и болотам, перебираясь через речки и ручьи, и самостоятельно добрался до госпиталя. Шесть раз ему пересаживали кожу со здоровых участков. За этот бой и спасение командира сержант Попков был награжден орденом Ленина.

О службе на Калининском и Сталинградском фронтах Виталий Иванович вспоминал часто: «К концу 1942 года я сбил 13 самолетов противника, получил звание старшего сержанта и был назначен на должность командира эскадрильи. Ситуация сложилась парадоксальная: я командир эскадрильи и при этом всего лишь сержант.

А у меня в подчинении — лейтенанты, капитаны и даже майоры. Хотя, несмотря на разницу в звании, меня уважали... Только в 1943 году вместе с первой Звездой Героя Советского Союза за 16 сбитых мной вражеских самолетов я получил повышение в звании — стал младшим лейтенантом. И, наконец, смог вздохнуть спокойно».

В его эскадрилье одиннадцать летчиков из четырнадцати стали Героями Советского Союза. Такого больше не было нигде в наших ВВС. Юный комэск никогда не повышал голос, но слушались его беспрекословно. Эскадрилья была самой дружной, слаженной и веселой в полку. Именно оптимизм, шутка оказывались тем ресурсом, который позволял летчикам выдерживать запредельное напряжение боев. Когда спрашивали, как им хватает физических сил, Попков отшучивался: «Это наша стихия — в небе родились».

«Под Сталинградом 26 августа 1942 года я выиграл воздушный поединок у Германа Графа (9-й ас Люфтваффе, 212 заявленных побед), – рассказывал Виталий Иванович. – Порядочный летчик. После того как его сбил, он провел несколько лет в наших лагерях. Когда вернулся в Германию, стал убежденным антифашистом, значительно позже даже баллотировался в Бундестаг от восточных областей ФРГ. Мы с ним неоднократно встречались. Так вот он согласился со мной, что «по-честному», в «рыцарских поединках», он не сбил бы и десятой доли того, что есть на его счету».
В июле 1943 года, в период боев под Харьковом, Попков одержал свою 25-ю победу. Пилотом оказался Вильгельм Батц (6-й ас Люфтваффе, 237 объявленных побед).

– Мы взлетели с Александром Пчелкиным с разных сторон аэродрома, – вспоминал Виталий Попков. – Немцы на время растерялись, и уже вскоре я заходил в хвост Батцу. Он «на все 100» использовал маневренные возможности Ме-109, пытаясь уйти от преследования. Только я к тому времени уже не мальчик был, знал, почем фунт лиха, 24 немецких самолета грохнул. Вот Батц нырнул к земле, думал уйти. Я — за ним. Вспорол «мессер», когда до земли оставалось метров 30. Пробил бензопровод. Батца спасло чудо: ему удалось обмануть крестьян деревеньки, где он приземлился, и убежать. После войны мы встретились. Напоминаю Вилли Батцу о бое возле украинского совхоза «Динамо», а он шарахнулся в сторону, распсиховался и выскочил из здания. Только после того как немецкие газеты на другой же день сообщили о том, что русский ас напугал аса Люфтваффе, Батц нашел возможность извиниться передо мной, даже книгу свою подарил.

К августу 1943 года гвардии младший лейтенант Виталий Попков совершил 168 боевых вылетов, участвовал в 45 воздушных боях, сбил 17 самолетов противника и 8 сентября был удостоен звания Героя Советского Союза .

5-й гвардейский истребительный авиаполк прекрасно показал себя при прорыве обороны противника на Сандомирском плацдарме и в дальнейших наступательных действиях за Одером. В среде фронтовых авиаторов Попкова называли по-разному: «рыцарем воздуха», «асом высшего класса», «неуловимым», и это была дань мастерству, боевому азарту и бесстрашию, которые отличали этого замечательного летчика.

К концу войны Попков совершил 475 боевых вылетов, 38 раз ходил на штурмовку вражеских аэродромов, переправ, живой силы и техники противника, провел 117 воздушных боев, сбил лично 41 самолет противника (это почти полтора полка) и 27 июня 1945 года стал дважды Героем Советского Союза.

После войны Виталий Иванович командовал авиаполком, дивизией, был помощником командующего ВВС Балтийского флота, закончил службу в звании генерал-лейтенанта авиации, преподавал в Военно-воздушной инженерной академии.

Бронзовый бюст Попкова установлен в 1953 году в центре Москвы, в Самотечном сквере. Сам Виталий Иванович об этом событии вспоминал с улыбкой: «В день открытия бюста пришли мы со скульптором Львом Кербелем в сквер, разбили бутылку шампанского о постамент, а коньяк разлили по половинкам пустотелого огурца — другой тары не додумались захватить. Только пригубили, а тут откуда-то милиционер взялся: нарушаете, товарищи, общественный порядок. Уже был готов отвести нас в отделение, а Кербель ему: «Посмотри на бюст и на нарушителя». Глянул милиционер и обомлел от удивления. Потом растрогался и говорит: «Раз такое дело — и я с вами рюмочку выпью!»

Великий летчик скончался 6 февраля 2010 года. К 9 Мая 2012 года старицкие краеведы установят в селе Луковникове, возле которого базировался 5-й гвардейский истребительный авиаполк, памятную стелу. Это и дань памяти дважды Герою Советского Союза Виталию Ивановичу Попкову, которому 1 мая исполнилось бы 90 лет.