85 лет назад, в начале марта 1934 г. в роддоме города Гжатск были произнесены слова: «Ну, раз к женскому дню ждём, значит, будет девочка». Акушеры ошиблись. В ночь на 9 марта появился на свет мальчик Юра. Юрий Алексеевич.
Его фамилия известна всем. В нашей стране – уж точно. И немудрено – самые важные, по-настоящему великие открытия человек совершил давным-давно. Колесо и земледелие, лодка и парус, дороги и письменность. Мы никогда уже не узнаем, кто они были – первые люди на первом плоту. Но одно исключение из этого ряда всё же есть. Мы точно знаем, что первым в космосе был Юрий Гагарин.
Это знание сыграло с нами дурную шутку. Гагарин чуть ли не сразу после полёта превратился в символ. То есть, согласно энциклопедиям, в «условный знак для изображения предмета». Своего рода канон этого символа даёт нам чудесная песня Александра Пахмутовой на стихи Николая Добронравова: «Знаете, каким он парнем был». В нескольких куплетах сконцентрировано всё, что нужно знать о Гагарине. «Пронёсся над Землёй», «На руках весь мир его носил», «Нежен был и прост», «Поля родные он любил», «На лёд он с клюшкой выходил», «Песни пел, весел был и смел», «Азартно жить хотел». В общем, простой, обычный парень. Свой в доску – и в хоккей может, и песни петь горазд. Подвиг? А вот: «Он сказал: «Поехали!», он взмахнул рукой».
Главное, что здесь нет ни слова неправды. Всё, что написано, можно, при желании, подтвердить документально. Скажем, «весел был и смел». Вот фрагмент из предполётной клинико-психологической характеристики первого космонавта: «Одной из особенностей характера можно отметить чувство юмора, склонность к добродушию, шутке… Реакции на новизну активные, отмечалось умение владеть собой в различных неожиданных ситуациях».
Другое дело, что эта правда заменила и заслонила собой самое главное. Хороший человек? Да, безусловно. Герой? Несомненно! Но, как известно, «хороший человек – не профессия». Герой, как ни странно, тоже. Что, собственно, он делал на орбите? Чем занимался потом? Если всё действительно сводится к знаменитому «Поехали!» и обаятельной улыбке, тогда дело плохо. Тогда правы те, кто раз за разом вбрасывает сомнительные, хотя и остроумные слова, которыми, якобы, с горькой улыбкой щегольнул Гагарин: «До сих пор не разберусь, кем я был в космосе. Первым человеком, или последней собакой?»
При этом подразумевается, что верен второй вариант. Дескать, корабль «Восток-1» был полностью автоматизирован, Гагарин там ничем не управлял, а, значит, был не столько полноправным участником экспедиции, сколько объектом исследования. От слов: «Выполнял в космическом пространстве простейшие эксперименты» презрительно отмахиваются. Ну, ел-пил, что-то наблюдал и записывал – подумаешь!
А подумать надо. Гагарин был человеком, ступившим в принципиально новую среду обитания. И все его опыты, пусть и самые немудрящие, были настоящей и важной работой настоящего исследователя. Никто ведь не упрекает Галилея в том, что телескоп у него был простейший, и что все его начальные наблюдения сейчас может повторить любой школьник. Он первым шагнул в неведомое. Сделал выводы. И продолжил работу.
Точно так же и Гагарин. Его доклад на заседании Госкомиссии 13 апреля 1961 г. – фиксация фундаментального научного открытия. Невесомость не так страшна, как представляли ещё пару дней назад: «На координацию движений, на работоспособность та продолжительность невесомости, которую я испытывал, не оказывает влияния».
Вслед за серией экспериментов обычно идёт обобщающая работа. И Гагарин в соавторстве с психологом Владимиром Лебедевым работает над книгой «Психология и космос», где поднимаются важнейшие вопросы реакции человека на продолжительные космические полёты – нарушение ориентации, сенсорное голодание, совместимость людей в экипаже. Между прочим, актуальности этот труд не потерял и сейчас. Пилотируемая космонавтика со времён Гагарина не очень-то продвинулась вперёд – в сводках всё те же околоземные орбиты. Так что те, кто задумывается о лунных, и, тем более, марсианских экспедициях, мимо этой работы Гагарина точно не пройдут. Как не могут игнорировать трПараллельно с этой книгой Гагарин работал и над другим очень и очень серьёзным проектом, который, к сожалению, тоже не потерял актуальности. Сразу после полёта он и другие космонавты поняли, что для дальнейшей карьеры необходимо получить высшее образование: «Космонавт должен быть и пилотом, и штурманом, и инженером, и исследователем». Военно-воздушная академия им. Жуковского охотно приняла звёздный состав, но спрашивала с космонавтов по всей строгости. И темы для дипломов им были даны совсем не детские. «Орбитальный самолёт-разведчик», «Орбитальный самолёт-перехватчик» и, наконец, «Космический корабль для нанесения ударов по объектам на Земле». По сути, их привлекли к работе, которая уже велась лучшими сотрудниками Академии – там давно уже трудились над проектом «КЛА». Космический летательный апп
Звезда смерти ЮГ
И не то чтобы на подхвате. Во всяком случае, Гагарин примерил на себя роль Сергея Королёва, то есть главного конструктора. Он занимался общими методами применения боевого космоплана, его конфигурацией, аэродинамикой, полётом и посадкой. И занимался этим более чем ответственно. Когда выяснилось, что предложенная им схема компоновки имеет ряд недочётов, да таких, что могут похоронить весь проект, он её доводит до ума. Но не на бумаге и не за кульманом. Гагарин совершает реальный прорыв. По его настоянию и по его проекту был сделан стенд, моделирующий полёт – с пультом управления, электронно-вычислительной машиной и приборами регистрации. На нём Гагарин 200 раз «сажал боевой космоплан». В самых разных условиях, включая экстремальные. И, в конце концов, добился своего – боевой космоплан был признан перспективным. А самому Гагарину предложили продолжить обучение. Дальнейшая разработка боевого ударного космоплана должна была стать темой его диссертации. И, возможно, шансом СССР на победу в холодной войне – аналогичную программу в США закрыли, так что работа Гагарина по определению выводила советский военный космос в лидеры.
Улыбчивый простачок, любитель песен и, чего уж греха таить, приложиться к чарке, испаряется. Вместо него появляется волевой, жёсткий… Нет, уже никакой не парень, а учёный, исследователь, перспективный конструктор, нацеленный на дальнейшее покорение космоса любой ценой. За ценой он действительно не стоял – в процессе подготовки диплома Гагарин работал по 12, а то и по 14 часов в сутки. Вообще, 1968 год должен был стать годом прорыва по всем фронтам. Может быть, даже годом победы в Лунной гонке – проект облёта Луны обсуждался всерьёз, и Гагарин был одним из его инициаторов…
Предложение дальнейшей работы по проекту боевого космоплана Гагарин получил в день защиты диплома – 17 февраля 1968 г. Вёрстку книги «Психология и космос» он подписал 25 марта 1968 г. Но пришло 27 марта с трагичной сводкой: «Резкий маневр уклонения, попадание самолёта в закритический режим, сваливание». Юрий Гагарин погиб во время учебного полёта. Блестящие перспективы погибли вместе с ним.
