ЭТАЛОН РОССИИ

Россияне реально встревожены. Политика, которая ещё вчера казалась такой вялой, вдруг громко постучала в двери наших жилищ. В магазинах, на рынках, на остановках автобусов, где ещё недавно судачили об Олимпиаде, о планах на летний отдых, о рассаде для пригородных грядок, тревожно перешёптываются: лишь бы не было войны.

В генетической памяти народа зашевелились все страхи проклятого для России ХХ века - мобилизации, пустые прилавки, исчезновение накоплений…

Инстинкты России

Люди привыкли к тому, что в стране стабильность. Что рубль в любой момент можно обменять на «еврики» и поехать на отдых в Европу. И вдруг эта стабильность оказалась под угрозой. И вот что выявилось: несмотря на тектонические сдвиги, происшедшие в российском обществе за последние 20 лет, многие инстинкты и народа, и власти остались чисто советскими. При возникновении острой ситуации и власть, и население не начинают анализировать истоки кризиса, а прибегают к привычному обезболивающему средству: ответить «клеветникам России» или, как говорил Н. Хрущёв, «показать кузькину мать». 

Далеко не все отдают себе отчёт в том, что советские политические инструменты (в том числе и «взять на испуг») в новых условиях либо не работают, либо работают по-иному. Когда лидеры СССР принимали решение о вводе войск в ГДР, Венгрию, Германию, Чехословакию, их мало интересовала реакция мирового сообщества. СССР был закрытой системой. Рубль - закрытой валютой. В Москве было Полит­бюро ЦК КПСС, но не было Межбанковской валютной биржи. А наши золотовалютные резервы не вкладывались в американские ценные бумаги. 

Сегодня всё иначе. Новость о том, что Россия может ввести войска в Украину, обвалила российский фондовый рынок. А Центральный банк вынужден был потратить миллиарды долларов на поддерж­ку падающего рубля. Может быть, впервые за последние 20 лет российский бизнес на своём кармане так ост­ро почувствовал, что Россия из социалистической превратилась в капиталистическую. И что политические решения напрямую влияют на финансовые рынки и национальную валюту. 

Путин сказал

В. Путин оказался в сложнейшей политической и эмоциональной ситуации. Запад, подписавший в Киеве компромиссное соглашение, уст­раивавшее и Россию, цинично отказался от него. Фактически «кинул» В. Путина, который негласно был одним из авторов компромисса. Вступать в этих обстоятельствах в вязкий дипломатический торг с «кидалами» было заведомо проигрышно: бандеровский майдан захватил власть в Киеве и был готов разнести антирусские знамёна по всей Украине. Президент был вынужден ответить. И Путин это сделал очень резко. 

Конечно, с пуританских позиций можно посетовать на то, что Совет Федерации без обсуждений, фактически мгновенно дал В. Путину разрешение на использование войск на Украине. Но это лишь подчёркивает тот факт, что Президент РФ взял всю ответственность на себя. В условиях, когда потеря каждого дня усугубляла бы ситуацию, поступить по-иному (особенно зная характер Путина) он просто не мог.

Труднее, чем…

Сегодня быть В. Путиным очень трудно. Многочисленные вопросы, возникшие на следующий день у «прогрессивной общественности»: всё ли продумано? всё ли просчитано? какие будут последствия? - адресуются не сенаторам, не депутатам Госдумы, а президенту. Кто в СССР мог сказать Н. Хрущёву, принявшему единоличное решение о передаче русского Крыма Киеву, что он совершил глупость? Кто решился бы обвинить Л. Брежнева, отдавшего губительный для страны приказ ввести войска в Афганистан? Задавать В. Путину неудобные вопросы сегодня очень легко и даже модно. 

Но на самые трудные вопросы труднее всего отвечать самому В. Путину. Трудно не только потому, что ситуация имеет многочисленные международные аспекты и возможные финансовые последствия. Трудно ещё и потому, что инициированная самой властью патриотиче­ская и державная политика стала доминирующей. Всё громче звучат безответственные речи о восстановлении советской империи. Но проблема в том, что значительная часть населения (всё ещё советская по менталитету) воспринимает эти призывы вполне серьёзно. И В. Путин при всём его прагматизме невольно становится заложником таких настроений. И это осложняет поиск компромиссов.

Быть Путиным сегодня трудно ещё и потому, что ряд партий, озабоченных сохранением рейтингов, охватила эпидемия социального популизма. С населением идёт опасная игра в поддавки. В результате растут социальные запросы. Но удовлетворить их можно лишь при условии роста производительности труда и при перезапуске индустриализации. И то и другое происходит крайне медленно. В результате власть сама становится заложницей собственных обещаний.

В последнем фильме А. Германа «Трудно быть богом» есть многозначительная фраза, касающаяся смены властей: «После Серых всегда приходят Чёрные». На Украине именно это и произошло. Жадная и тупая толпа Серых, окружившая Януковича, спровоцировала яростное недовольство населения, утратила легитимность и привела к власти Чёрных. 

Россия, слава богу, не Украина, но формула «после Серых приходят Чёрные» звучит предостерегающе и для нас. За последние годы российская политика всё больше окрашивается в серые тона. Путина, как и Януковича, окружает толпа жадных, серых, тупых. Путин не бог, но у него достаточно власти, чтобы очистить «авгиевы конюшни» и предотвратить нашествие Чёрных.