ЭТАЛОН РОССИИ

Как часто нам приходится слышать, что сельским хозяйством заниматься хлопотно, затратно и в целом очень невыгодно. Каким же образом нужно вести свою деятельность, чтобы считаться лучшим хозяйством на протяжении пяти лет, и иметь достаточно средств, чтобы построить школу за 80 миллионов?

Михаил Петрович Колпаков, совершивший подвиг, построив своими силами в Вершинино инновационную школу, в своей повседневной деятельности владелец крупнейшего в Томской области фермерского хозяйства. Из десяти хозяйств на его долю приходится 30% всего выращиваемого картофеля.

Фермерское хозяйство

Фермерское хозяйство, расположившееся на территории двух бывших совхозов в деревне Вершинино, можно назвать семейным бизнесом: всеми делами управляет сам Михаил Колпаков, ему помогают его сын, зять, жена, дочь и свояк. В каждом из двух совхозов раньше работало по пятнадцать специалистов, сейчас это все стало одним хозяйством, руководят которым, по сути, четыре человека.

А началось все в далеком 1993 году. В то время Михаил Колпаков был председателем строительного кооператива «Три богатыря», однако обратить взор на сельское хозяйство его заставили два фактора: начавшиеся в стране проблемы с «наличкой» (все больше услуг предлагалось оплачивать бартером), и то, что его жене выделили земельный пай размером 6 гектаров в развалившемся совхозе.

- Что с ним делать? Решили попробовать, – рассказывает Михаил. – Тем более что картошку, кажется, все знают как сажать. Ну, не пшеницу же нам было сеять, в самом деле. Надо еще сказать, что тогда государство оказывало реальную помощь сельскому хозяйству. Давало кредиты на технику, оплачивало процентные ставки и так далее. Вот я и поехал в Кемерово, взял кредит, закупил семена. Так и началось. В ту пору много людей начинало заниматься сельским хозяйством. но сколько из них, не наладив еще толком своего производства, начинали строить себе дома, покупать машины? И где-то на уровне первого этажа деньги у них кончались… А я, прежде чем построить дом, построил хранилища, купил хороший семенной картофель, технику».

Сегодня в собственности Колпакова находится более 400 гектаров земли. Каждый год его хозяйство выращивает на ней около 10 000 тонн картофеля.

Уборка урожая

Массовая уборка картофеля начинается в 20-х числах августа, и первым на поле выходит трактор со специальным приспособлением с лаконичным названием КИР (коситель-измельчитель роторный), для того, чтобы скосить всю ботву вместе с травой. Вслед за ним через какое-то время выпускают комбайн, который выкопает и соберет урожай.

Все комбайны в хозяйстве импортные. Зеленый приехал из Голландии, а красный «Grimme» из Германии.

- Такой комбайн стоит 8 миллионов, а наш – 750 тысяч. Мы, хоть и патриоты, но выбрали его, – рассказывает Михаил. – Он оставляет после себя гораздо меньше картошки на поле – 2-3%, в отличие от наших, теряющих 20, а то и 30%. За ними еще собирать и собирать. Клубни от земли очищает лучше, не травмируя их при этом. Сам камни отбрасывает. И производительность у него на порядок выше. Имея всего четыре таких комбайна, мы убираем картофель с площади 400 гектаров, а русских потребуется пятнадцать-шестнадцать штук на этот же объем. Так что свою цену он все равно окупает.

Комбайн спроектирован таким образом, что подкапывает ряд, находящийся сбоку от трактора, который его тянет. Таким образом, трактор едет по чистой земле, меньше травмируя картофель, а установленные на комбайне датчики ведут его ровно по гребню, не давая сбиться с нужного ряда.

Дальше уникальная система просеивающих транспортеров отделяет подкопанный картофель от земли, ботвы и камней. Добиться такого результата на нашей технике просто нереально, говорит Михаил. Земли на верхнем транспортере в любом случае будет не меньше 50%. Для того чтобы успевать ее выкидывать на комбайне, нужно поставить 4-5 человек. Здесь же хватает одного.

- Я выиграл тем, что рано начал. В то время никто не покупал импортную технику, – говорит Михаил. – Директора совхозов говорили, что это слишком дорого, гораздо проще потратить сто тысяч на ремонт. В итоге там, где у меня работал один комбайн, у них работало четыре. А это значит, что им надо иметь четырех трактористов, и еще по четыре человека на каждый комбайн. Всего получается двадцать человек. Там, где мне нужно всего два – в десять раз меньше. А сколько солярки сжигают четыре трактора за день работы? А надежность техники? Осенью даже один час простоя комбайна из-за поломки – это целая трагедия. Можно просто не успеть собрать урожай, осень-то короткая. То дождь, то снег, то техника на ремонте – и все пропало. Мы же ни разу не оставляли картофель на полях. Всегда успевали убрать до зимы.

Работающих на поле людей бесплатно кормят обедом и ужином. Еду привозят прямо на поле, здесь же расставляют столы. Ужинать необходимо, потому что рабочий день осенью длится до десяти, одиннадцати часов. По словам, Михаила люди и сами заинтересованы в том, чтобы был хороший урожай, поэтому с пониманием относятся к ненормированному графику. Пока погода есть, надо работать.
Емкость бункера в комбайне шесть с половиной тонн. Картофель из него перегружают на специальные самосвальные телеги марки «Miedema» и отвозят на сортировочный пункт.

В парке фермерского хозяйства четыре таких телеги родом из Голландии. Каждая из них может за раз увести 12 тонн груза. Благодаря гидравлической подвеске, картофель в этих полуприцепах получает минимальные механические повреждения во время транспортировки.

Сортировка, очистка и хранение

Оборудование, работающее на сортировке картофеля, той же марки, что и самосвальные телеги. По этой причине одно дополняет другое как нельзя лучше.

От российской техники Михаил отказался не сразу. По его словам, вначале они использовали сортировочный комплекс отечественного производства, но опыт работы на нем был скорее негативный:

- Только купили новую сортировку, на ней сгорело шесть двигателей. Мы с ней натурально измучились. Редкий день проходил без того, чтобы она не подбросила какую-то неприятность: то цепи порвутся, то ленты, то вал сломается. Эта же работает, как часы. Можно спокойно уехать куда-нибудь, зная, что здесь ничего не случится.

Из самосвальной телеги картофель высыпают сначала в бункер. Дальше он разделяется на три потока. В одну сторону крупный, в другую средний семенной, в третью, вместе с землей, попадает мелкий.

Крупный картофель из этой партии загрузят в контейнер и отправят в специальный цех на доработку. Там его сначала помоют, а дальше часть упакуют и развезут по торговым сетям, а часть почистят от кожуры, запакуют в вакуумную упаковку и развезут по детским садам, столовым, школам и пищекомбинатам, где из него делают вареники. Когда нужды цеха будут удовлетворены, станут заполнять этот склад.

Перенастраиваемая транспортерная лента подает картофель на телескопическую стрелу, которая может в автоматическом режиме, по заданной программе самостоятельно заполнить все хранилище. Установленные на конце датчики сигнализируют ей о том, что картофеля в этом месте достаточно, заставляя поворачиваться из стороны в сторону.

Телескопическая стрела

Это небольшое хранилище на сто тонн было одним из первых, которые построил Колпаков. Здесь на сортировочном пункте всего четыре таких хранилища. В другом месте, рядом с цехом по доработке расположилось еще пять более новых хранилищ по две тысячи тонн каждое:

Небольшие «шалаши», сколоченные из досок – вентиляционные короба. Осенью в это помещение картофель засыпают до верха деревянных щитов по бокам, а пол перегораживают этими коробами полностью. В кирпичной кладке вдоль одной из стен сделаны специальные вентиляционные отверстия. Воздух, нагнетаемый через них вентилятором, проходит по коробам и поднимается вверх сквозь весь слой картофеля, не давая ему гнить.

На протяжении всего времени хранения операторы следят за циркуляцией воздуха в бурте. В этом им помогают различные термометры, показывающие температуру в помещении, на улице и в толще картофеля. Сравнивая температуру, оператор может управлять потоком воздуха, с помощью механизированных задвижек направляя его туда, куда нужно, и регулировать его объем, добиваясь того, чтобы температура хранения была в пределах 3-4 градусов.

Новые хранилища пристроены непосредственно к цеху по товарной доработке картофеля, что позволяет существенно сократить расходы на его транспортировку. Однако и эта операция по доставке подверглась механизации. В бурт загоняется конвейер…

…и картофель по транспортерной ленте подается в контейнер. Затем контейнер, большой деревянный ящик, опрокидывается в бункер:

Оттуда картофель поступает на следующий транспортер. Двигаясь по нему, он попадает в моющее устройство, представляющее собой бочку с водой.

Датчик, установленный перед ней, останавливает подачу, если бочка переполняется.

Внутри нее вращается барабан с лопастями. Он равномерно перемешивает картофель, за счет чего тот очищается от грязи. На выходе из бочки стоит заслонка, которой можно регулировать время промывки в зависимости от степени загрязненности, и душ с чистой водой, ополаскивающий картофель от грязной воды в мойке.

Далее чистый, но мокрый картофель поступает на ветровые валы.

13 валов, обернутых специальной тканью, вращаясь в одном направлении, протирают и подсушивают картофель, подавая его на инспекционный стол.

На инспекционном столе отбирается картофель не товарного вида. Клубни с незначительными повреждениями отправляются в чистку, а ровные и гладкие – на упаковку. В конце стола стоит еще один датчик, который так же отключает всю линию, если упаковочный участок перегружается.

Упаковка

Картофель, прошедший контроль на инспекционном столе, подается на взвешивающее устройство – оно состоит из вибростола и взвешивающих чашечек.

Благодаря вибрации, картофель равномерно распределяется по чашечкам. Далее компьютер определяет в каких чашечках находится нужный вес. Точность такого аппарата достаточно высока: он способен давать погрешность до 10 грамм, причем только в бОльшую сторону.

Для взвешенного картофеля предусмотрено два варианта упаковки. За каждый из них отвечает свой станок.

Производительность такой линии: 28 упаковок в минуту, каждая по 2,5 килограмма, что составляет 4 тонны картофеля в час. На заключительном этапе качество упаковки проверяют на всякий случай, готовый товар складывают в мешки побольше, и развозят по торговым сетям.

Картофель, не прошедший контроль на инспекционном столе, отправляют в чистку. Сначала грубую механическую, где бочка, похожая на центрифугу, очищает картофель от кожуры…

…а затем на ручную доработку:

Дальше такой картофель фасуют в вакуумные пакеты по пять килограмм и отправляют на склад.

Такая переработка «некондиции» позволяет снизить количество отходов в цехе практически до нуля. То, что все-таки остается, бесплатно раздают населению. За отходами, как правило, приезжают люди, занимающиеся разведением скота.

- Время от времени меня просит, конечно, продать очистки какой-нибудь фермер, но я предпочитаю поддерживать местное население, трудящееся на селе. Люди держат скотину, ну мы их и поощряем: Держите, ребята.

Количество людей, работающих в цеху, зависит от сезона. В самую горячую осеннюю пору здесь трудится до 20 человек. Всех их тоже бесплатно кормят обедами. На втором этаже для них сделали столовую, раздевалки и душевую комнату. По соседству расположился и кабинет самого Колпакова.

Это лишь малая часть имеющихся в наличии благодарностей и грамот.

Чуть дальше имеется еще одна кухня, комната отдыха и душ специально для приезжих специалистов. Бывает, что наладчики оборудования вынуждены здесь жить неделю и больше: рабочее время в командировке зачастую длится с утра и до самой ночи. Чтобы людям не мотаться отсюда в город и обратно, решили сделать для них здесь что-то типа квартиры. Пришли, помылись, поспали, утром проснулись, позавтракали и снова за работу.

Цех по доработке картофеля построен в 2009 году. Чтобы оснастить его всем необходимым оборудованием, пришлось потратить 12 миллионов рублей. Сейчас через цех проходит лишь 10-15% от общей массы картофеля, но в хозяйстве работают над этим и рассчитывают постепенно увеличивать эту долю. Минимальная зарплата в цехе 15 тысяч рублей. Платят, со слов Михаила, стабильно, без задержек. Все работники трудоустроены официально, больничные и отпуска оплачиваются. Своим людям помогают гасить кредиты.Сейчас здесь пришли к тому, чтобы заинтересовывать и поощрять человека за работу, увеличивая ему зарплату не за счет оклада, а за счет премий. Во время осенней страды работникам выплачивают дополнительную зарплату и премии. Конкретные суммы Михаил не стал озвучивать, но сказал, что деньги хорошие даже по городским меркам, в совхозе их не заработать даже за целый год. Но иногда все-таки приходится заниматься «воспитательной» работой: приезжать к человеку, разговаривать, убеждать бросить пить ради семьи и детей.
.

Реализация

С открытием цеха по доработке картофеля хозяйство стало распространять свою продукцию через торговые сети. Сейчас ее бОльшая часть распространяется по Томску через группу компаний «Лама» (магазины «Абрикос» и «Фудсити»), сеть магазинов «Быстроном» и «Холидей». Едят колпаковскую картошку и в Северске. Но первые два года своей работы цех приносил одни лишь убытки. Немытый картофель продавался даже дороже, чем переработанный в цеху. Колпаков шел на это, продолжая держать людей и выплачивая им зарплату, потому что видел в этом будущее, хотел зайти в супермаркеты, чтобы потеснить на полках товар, привозимый из других регионов: «Даже срабатывая в ноль, мы радовались тому, что у нас еще двадцать пять человек на селе имеет работу».

По словам Михаила «зайти» в торговые сети было не просто. На тот момент полки супермаркетов были заняты импортным картофелем, привезенным из соседних регионов Новосибирска, Кемерово и Алтая. Для начала томское хозяйство установило цену на свою продукцию почти в два раза ниже, чем у конкурентов. Постепенно перевес на полках произошел в пользу Колпакова. Картошки его хозяйства стало больше, но цену на нее и по сей день стараются держать ниже привозной.

- Как может картофель, выращенный здесь, стоить дороже, чем привезенный издалека? К тому же у нас слишком большие объемы, чтобы держать высокую цену. Такого же, чтобы картофель у нас оставался, и мы не могли его продать до следующего года, не было уже очень давно, – говорит Александр, зять Михаила Колпакова, отвечающий за сбыт. – Как правило, случается как раз противоположное: картофель кончается раньше, чем мы успеваем собрать новый урожай. Иногда в таких случаях, его приходится даже докупать, чтобы соблюсти поставки по договорам. Например, с пищекомбинатами, полностью перешедшими на работу с чищеным картофелем. У них даже своих мощностей уже нет, чтобы его мыть и чистить.

Поля, которые «отдыхали» от работы в этом году, несколько раз за лето перепахивают культиватором вместе с подрастающей травой, пока та не дала семена. Эта операция удобряет землю, одновременно уменьшая количество сорняка на полях.

Один такой трактор «John Deere» стоит три с половиной миллиона. Всего же таких тракторов в хозяйстве – семь. В каждом из них есть кондиционер, магнитола, хороший обзор и легкое управление, как на иномарках. Определенные трудности с подбором персонала, в связи с этим, понятно, имеются. На каждый трактор, каждый комбайн нужно найти такого профессионала, который сможет на нем работать, будет бережно к нему относиться и не подведет в самый ответственный момент.

Михаил Колпаков

«Именно поэтому я стал заниматься социальной сферой. Если бы я не построил в Вершинино школу, ее никто и никогда здесь больше не построит, и через какое-то время тут не только на технику людей будет не найти, здесь вообще никого не останется. А молчать или делать вид, что ничего не происходит – себя не уважать. В прошлом году нам нужно было привести в порядок еще одно старое совхозное хранилище на две тысячи тонн, в котором уже стало опасно хранить картофель, но я начал строить школу. Обещавший помочь субсидиями в обмен на школу Кресс, бывший в то время губернатором Томской области, ушел, а новой власти школа в деревне оказалась не нужна, соответственно, помощь хозяйству тоже никто оказывать не собирался. В этом году мне пришлось сократить площадь посадки на 160 гектаров только из-за того, что мне некуда его складывать. В пересчете на деньги я потерял минимум 30 миллионов рублей. Представьте себе, человек радеет за село, хочет жить не только для себя, берет такой большой кредит, закладывает все, что у него есть, занимается себе в убыток тем, чем по идее, должно заниматься государство, берет на себя социальные функции… Казалось бы, что ему помогать надо всем, чем можно, ан нет. Никакого интереса со стороны властей, никакой поддержки, как будто меня вовсе не существует! Я даже на прием не могу попасть ни по одному вопросу! А у меня сейчас, на секундочку, самое крупное хозяйство в области. О чем тут можно говорить? Даже семья не понимает, почему я решил построить школу, вместо хранилища, но ведь я рассчитывал, что власти мне помогут! Зато теперь, смотря вперед, я думаю, что мы все сможем наверстать, если к нам сюда будут приезжать жить нормальные люди, если деревня будет развиваться. Я сам в будущем планирую заняться строительством в деревне жилья. Ведь кадры – залог успеха любого предприятия».